Чебурнет: закрытый интернет в России уже реальность (обновлено). Фсб решила запретить в россии спутниковый интернет Могут ли российские власти отключить русский интернет от глобальной сети

В России предлагают запретить анонимайзеры и VPN – программы, которые позволяют обходить блокировку сайтов. Соответствующий законопроект зарегистрировали в Госдуме. Авторы документа считают, что российская система блокировок «недостаточно эффективно» препятствует распространению запрещенной информации и экстремистских материалов.

Можно ли запретить анонимайзеры и что это будет значить для россиян? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии рассказывают директор российского аналитического агентства «Точка отсчета» Михаил Климарев и специалист по кибербезопасности Никита Кныш .

– Михаил, насколько реально запретить анонимайзеры с технической точки зрения?

Климарев: Я затрудняюсь сказать, потому что технически это запретить невозможно. Любой интернет-ресурс может быть анонимайзером: именно так он устроен, именно так он разрабатывался. Запретить анонимайзер – значить запретить полностью весь интернет.

– То есть с технической точки зрения тот законопроект плохо проработан или он просто безграмотен?

Запретить анонимайзер – значить запретить полностью весь интернет

Михаил Климарев

​Климарев: Он абсолютно безграмотен. Попытаюсь объяснить. Каждый компьютер, чтобы передать информацию в интернет, снабжают специальным номером, который называется IP-адрес. Компьютеры отправляют информацию от одного адреса к другому. Но прежде чем дойти, она проходит цепочку других компьютеров: маршрутизаторы, коммутаторы и другие. По идее, каждый компьютер может адресовать передачу данных любому другому компьютеру в сети. И для того, чтобы не описывать весь путь передачи информации, есть технология виртуальных частных сетей – VPN. Он просто прописывает готовый путь. А чтобы информация не потерялась и не исказилась, она заворачивается в специальные контейнеры, шифруется и таким образом передается. Если вы думаете, что вы не пользуетесь VPN, то это не так. Как правило, когда вы вводите логин и пароль, чтобы выйти в интернет, вы уже подключаетесь к виртуальной частной сети вашего провайдера. Поэтому получается, что если VPN запретят, то запретят вообще доступ в интернет.

– То есть это та реальность, к которой адаптироваться невозможно?

Климарев: Я пытался читать законопроект. Он написан столь ужасным русским языком, что понять, что там написано, невозможно. Он настолько безграмотный, что его можно трактовать как угодно. Можно закрыть вот такой доступ и сказать, что у всех должны быть только белые IP-адреса. Но тогда стоимость подключения к интернету вырастет конкретно. Там перепутана вся терминология, там привязаны почему-то поисковые системы, которые не должны выдавать информацию для того, чтобы вы могли прочитать, как работает эта технология. Запретить читать о базовых технологиях интернета – да, это все равно, что запретить интернет в России.

– Существуют ли более-менее эффективные способы контроля в сети? Может быть, какие-то технологии оттачивались в других странах? Например, Великий китайский файрвол?

Климарев: Про великий китайский файрвол больше говорят, чем он на самом деле работает. Я совершенно спокойно общаюсь в фейсбуке с китайскими партнерами, друзьями – хотя фейсбук считается в Китае заблокированным полностью. То же касается скайпа. Надо понимать, что в Китае всего четыре или пять провайдеров, которым разрешена ограниченная передача данных. Но даже там они не могут все заблокировать.

Никто контролировать интернет в принципе не может, как бы он этого не хотел

Михаил Климарев

Также нужно понимать, что интернет создавался военными именно для той цели, чтобы можно было передавать данные в условиях каких-то противодействий. И за 50 лет протоколы сложились таким образом, что никто контролировать интернет в принципе не может, как бы он этого не хотел. Либо надо, как в Северной Корее, отключаться от всех внешних каналов и уже таким образом контролировать.

– Никита, ситуация с законопроектом выглядит так, как будто в России хотят запретить интернет вообще.

Кныш: Ряд кибер-экспертов в Украине после подписания президентом указа о блокировке социальных сетей утверждали, что на блокировку потребуется миллиард долларов и годы для реализации. Но, как мы видим, это было реализовано за два-три дня – очень быстро и очень успешно. В связи с этим я могу сказать одно: было бы желание. По поводу VPN есть нюансы. Сейчас интернет контролируется двумя-тремя крупными магистральными провайдерами, и заблокировать VPN-сервисы и TOR-сервисы в России не составит труда. Блокировка там работает по принципу так называемого черного списка, то есть неугодные ресурсы просто вносят туда решением Роскомнадзора, и они прекращают появляться на территории Российской Федерации. Что им мешает добавить в список популярные Nod-адреса? На мой взгляд, ничего. Это существенно замедлит TOR в России, и пользователю просто станет неудобно пользоваться. Поэтому мне кажется, что у россиян получится заблокировать. А будет это уже эффективно или нет – другой вопрос. Понятно, что люди, связанные с IT, программированием смогут легко это обходить. А вот простым обывателям будет сложнее.

– Насколько запреты VPN удорожат услуги интернета? Или российское интернет-сообщество будет напоминать автомобиль, который едет на высокой скорости на первой передаче?

Кныш: Именно так это и будет выглядеть. Во-первых, в России интернет и сотовая связь уже в разы дороже, чем в Украине. Это как раз из-за «груза» государства, потому что провайдеры должны логировать огромное количество данных. Так называемый «закон Яровой» тоже удорожит стоимость, если его все таки имплементируют. Там же иногда вообще доходит до абсурда, когда ты должен по паспорту регистрироваться, чтобы в публичном месте выйти в интернет.

– Насколько эта мера оправдана с точки зрения безопасности?

Кныш: Абсолютно не оправдана. Как вы видите, терроризму это никак не мешает. Если человек хочет сделать что-то плохое, он сможет найти способ. До этого хотели запретить Telegram Messenger, потому что там общаются террористы. Это полный абсурд. Думаю, это больше нацелено на то, чтобы сдерживать политически недовольных людей, протестные настроения в России.

Другой вопрос – в нашем случае (в Украине – КР) . То, что мы заблокировали «Вконтакте», «Одноклассники» и «Яндекс», является эффективным противодействием агрессору в военное время. На мой взгляд, это приемлемые меры. Ведь людям не составляет труда поставить себе VPN и способы обхода ограничений. Это прекрасно, им позволяют это делать. Но Украина позаботилась о том, чтобы российские спецслужбы не видели места положения пользователей. То есть VPN нас прячет.

– Есть ли в мире какие-то способы, которые позволяют контролировать интернет?

Кныш: Есть. Я не соглашусь с коллегой в том, что в Китае можно успешно обходить запреты. У меня есть знакомые, которое работают в Google и Microsoft. Если они едут в командировку в Китай, им выдают специальное устройство спутникового интернета или устройство, в котором уже заложена измененная маршрутизация через китайские сервера. Это позволяет автоматически обходить этот Великий китайский файрвол. Более того, ряд приложений, которые успешно используются в Евросоюзе и США, вообще запрещен на территории Китая. Поэтому иностранные корпорации, которые отправляют туда своих сотрудников, снабжают их необходимыми инструкциями по легальному обходу ограничений. Но проблемы в Китае с доступом к привычным интернет-ресурсам все равно возникают у всех. Так что Великий китайский файрвол – это один из самых успешных примеров, когда государство защищает внутренние сети от внешнего вторжения.

– Даже опыт блокировки «Вконтакте» и «Одноклассников» на территории Украины показывает, что у людей всегда есть возможность обходить блокировки. Получается, что теоретически запреты обойти можно, но на практике для пользователей модель поведения изменится после любого запрета, разве нет?

Кныш: Конечно, изменится. Было очень много разговоров после того, как указ был подписан президентом, о том, что это нападки на свободу слова, ограничение конституционных прав и так далее. Но государство имеет право на негласные следственные действия, то есть на прослушку. Почему-то мы не считаем, что это нарушение нашего конституционного права на тайну личной переписки или разговора. У нас война, и государство вынуждено принимать определенные меры при определенной ситуации. Я думаю, что когда война закончится, блокировку снимут. Но люди туда уже не захотят возвращаться.

(Над текстовой версией материала работала Катерина Коваленко)

В России хотят заблокировать Telegram. За несколько дней мессенджер стал главной темой новостей, его даже успели связать с терактом в метро Санкт-Петербурга. Какими могут быть новые ограничения в интернете, и выйдут ли россияне после них на улицы?

Все старшеклассники и все студенты, которые выходили на митинги и будут продолжать выходить на митинги в стране абсолютной безнадеги, считают, что Facebook для них — слишком древнее изобретение. Они объединяются в свои, многим непонятные, самоорганизующиеся сообщества, и все это происходит путем других, различных коммуникаций, включая секретные, зашифрованные каналы связи. Многим известно уже, что Telegram — не только мессенджер, он шифрует сообщения таким образом, что их невозможно расшифровать даже владельцу-оператору самого мессенджера. Потому что шифрование происходит еще и на конечных мобильных устройствах. Кроме этой функции, у Telegram есть функция так называемых каналов, где могут быть объединены группы людей.

Я понимаю, что организованная группировка Путина боится многих вещей, в том числе Алексея Навального и тех людей, которых он вывел, тех людей, которые сами по себе начинают организовываться. Она боится Интернета как такового. Интернет непонятен этим динозаврам из Высшей школы КГБ СССР середины 70-х годов. Их в школе КГБ не учили, что делать с Интернетом.

Поэтому они подняли волну для подготовки общественного мнения, как они думают, для еще одной спецоперации. Они подготавливают «общественное мнение» так, как они его понимают, для того, чтобы Telegram в России закрыть. Для этого они придумывают полнейшую пургу и туфту — обвиняют Telegram в том, что он ничего не делает в области борьбы с терроризмом, давая террористам пользоваться мессенджером. Но это абсолютная ложь. [Создатель Telegram] Павел Дуров сделал по этому поводу заявление, где абсолютно четко, ясно назвал публичные источники, где можно удостовериться в их антитеррористической деятельности.

В последнее время каждый день лишь нарастал накал дуэли между Роскомнадзором и Дуровым. Нужно упомянуть, что Роскомнадзор и все говорящие головы, которые там работают, даже не представляют, с кем они разговаривают. Люди, которые вообще в своей жизни не сделали ничего, кроме как лебезить перед Путиным, больше ничего в жизни не умели, не умеют, не научились и никогда не научатся. Они разговаривают с человеком, который является одним из самых известных в мире предпринимателей в той области, в которой работают такие люди, как Марк Цукерберг, покойный Стив Джобс, Билл Гейтс и другие. Он создал «ВКонтакте» и стал, собственного говоря, российским Цукербергом. После того, как у него путинский режим при помощи Алишера Усманова отобрал «ВКонтакте» и подчинил его ФСБ, Дуров изобрел Telegram. Это так называемый серийный предприниматель, и если говорить об этом более широко, то Дуров является начинающим эквивалентом Илона Маска. Они с ним разговаривают таким образом и даже не понимают, кто он такой.

Последний этап обмена любезностями, если это можно так назвать, еще не закончился. Прозвучало очередное громкое заявление о том, что террористы, якобы подорвавшие питерское метро, пользовались «связью со своими иностранными кураторами при помощи Telegram». У меня на это есть несколько замечаний. Во-первых, любые террористы пользуются любым мессенджером такого же типа, где шифрование происходит на обоих концах — Whatsapp, Viber и мессенджер в Facebook. И здесь я с Дуровым согласен и на этом основании говорю, что любого рода террористическая группа может воспользоваться любым мессенджером. В том числе, и те возможные террористы, которые взорвали метро Санкт-Петербурга. Именно возможные, потому что репутация российских так называемых правоохранительных органов такова, что общественность РФ ничего не знает о том, что произошло в метро Санкт-Петербурга во время этого теракта. Был ли это реальный теракт, было ли это что-то похожее на взрывы домов в 1999 году, были ли замешаны российские так называемые «спецслужбы» в этом. Мы ничего не знаем. Таким образом, возникает вопрос: «Ребята, у вас не слишком много наглости, чтобы пороть такую туфту по поводу того, что эти якобы террористы использовали Telegram? А вы раскрыли преступление?» Нам ничего не известно о реальных организаторах, заказчиках и исполнителях этого преступления. Вполне возможно, что это работа самих путинских так называемых спецслужб. Тогда возникает вопрос, чем пользовались эти спецслужбы. Не Telegram ли тоже? Ничему верить нельзя. Их репутация такова, что каждое слово является ложью.

Контекст

Мальчиш-плохиш Рунета в бегах

Les Echos 20.05.2016

Дуров бросил вызов ФСБ, а попал в ФБР

Carnegie Moscow Center 25.11.2015

Павел Дуров: гость из будущего России?

Financial Times 05.07.2015 Они понимают, что нельзя запретить все сразу и в один день, если запретить Интернет — народ на улицы выйдет. Они делают это ползущим образом. В конце прошлого года они запретили социальную профессиональную сеть Linkedin. Это был пробный шаг в сторону того, захотят ли они запрещать Facebook, Twitter или еще что-то. Они должны были посмотреть, начать с малого — вырубим Linkedin, посмотрим на уровень недовольства, который поднимется после этого, измерим уровень. Они так посмотрели, что никто не возмущался, никто не вышел на улицу, значит, можно будет вырубить еще что-то. По этой схеме они постепенно вырубают разные сервисы. Сейчас, видимо, настала очередь Telegram. Потом настанет очередь чего-то еще. Это ползущая тактика. Они таким образом занимаются Интернетом, Linkedin, Telegram и, возможно, другими мессенджерами и другими социальными сетями. Все это увенчается очередной фазой их ползущего переворота — операцией по инаугурации Путина в 2018 году.

Мы имеем дело с преступниками и бандитами. Если вспомнить разные времена в истории, когда не было Интернета, то такие режимы скатывались во все большие и большие репрессии. Это происходит сейчас. Они думают, что методы школы КГБ СССР образца 1977 года дадут им возможность удержать власть. Но время уже изменилось: уже не 1935 и не 1977 годы. У каждого в руке есть мобильное устройство, подключенное к Интернету, бороться с этим нереально и никогда они это не смогут сделать. Если они вырубят весь Интернет, то пожалеют об этом гораздо раньше, чем если бы у них начались серьезные проблемы при наличии Интернета. Флаг им в руки. Думаю, что из 146 миллионов населения России найдется критическая масса, чтобы устроить этим бандитам очень веселую жизнь, если Интернет будет отключен вообще. Отключить Интернет даже в современной путинской России невозможно — вся экономика страны придет в полный хаос.

Путин никогда не понимал и не понимает, как пользоваться Интернетом. Все, чего они не понимают, они считают опасным для их режима. Если новое поколение само организовывается через Telegram, значит, надо запретить этот Telegram.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Введение в действие законопроекта, известного как «пакет Яровой» породило в интернете множество обсуждений на эту тему. Некоторое время назад до этого еще был введен закон, позволяющий вводить запреты на определенные сайты путем добавления в реестр запрещенных сайтов. По мере слежения за этими новостями у вас могло сложиться впечатление, что это все может привести к тому, что вскоре интернет будет выдаваться по талонам, а в доступе будут лишь несколько сайтов из белого списка. Давайте рассмотрим подобные перспективы.

Запрет сайтов.

Как мы могли наблюдать, реестр запрещенных сайтов — это очень не проработанная идея. Во-первых блокировка по сайта по IP. Уже было несколько претендентов, когда вместе с блокируемым сайтом за одно блокируются несколько других сайтов. По-видимому создателям законопроекта было не вдомек, что на одном IP может располагаться веб-сервер, который обслуживает несколько сайтов, что есть такая услуга, как виртуальный хостинг и что человек, разместивший сайт, понятия не имеет, какие сайты крутятся на одной машине с его сайтом, и кто эти люди, которые ими владеют. Не в курсе они были и о том, что выделенный IP — это услуга, которая предоставляется не всеми хостингами и за отдельные деньги. Кроме этого, данный запрет легко обойти — получив другой IP и поменяв записи в NS серверах. Через несколько часов сайт автоматически станет доступен и его ежедневный посетитель может заходить на него довольно прозрачно, не заметив, что сайт, на который он ходит заблокировали. Вот хуже всего то, что на такую дурацкую блокировку, которую запросто обойдет владелец заблокированного сайта, но с которой вряд ли справится самостоятельно цветочница из Крыжевска, решившая вести свой блог, который за одно заблокировали, тратятся десятки человекочасов прокуроров и судей. Сейчас уже научились фильтровать трафик, который относится к какому то домену, однако на это потребовалось некоторое время и денег провайдеров на покупку оборудования, которое вообще-то может фильтровать трафик протоколов прикладного уровня, а это довольно серьезная техника и то не у всех провайдеров. Нельзя ли было, если уж вводить закон, позволяющий делать такое, то хотя бы продумать его. Ввести в качестве инструмента возможность блокировки со стороны хостинга хотя бы? Однако мы получаем то, что получаем и Роскомнадзор продолжает радовать нас подкидывая один инфоповод за другим и складывается ощущение, что закон действительно проектировали люди, которые фанатеют от фильмов про хакеров 90х и считают крутой фразу «да я тя по АйПи вичислю Уася!».

Запись трафика

Казалось бы, блокировка по IP. Как можно было возвести такую техническую безграмотность в квадрат? Но по-видимому, нам после введения «пакета Яровой» в очередной раз пришлось убедиться, что ничего невозможного нет. По крайней мере, в законотворческом аспекте. Смотрите, если предположить, что у среднего пользователя сети интернет объем всего скачанного и переданного за год в 10 раз превышает то, что у него на жестком диске, то не сложно сделать вывод, что для того, чтобы записать объемы передаваемых данных, то нужно, как минимум, в 5 раз больше дисков по объему, чем у населения или в 10, если мы собираемся писать, как возле приемника, так и возле передатчика. Но, по-видимому, тому, кто предложил такую идею такой простой вывод не пришел в голову.

Еще большей технической сложностью является перехват кучи видов трафика, помимо HTTP закачек. Банально, как захватить случайный поток UDP дейтаграмм в реальном времени не задержав их по пути, при этом записывая их в реальном времени на диск, до того, как переполнится буфер памяти и дейтаграммы не будят утрачены на всегда. Как прослушать трафик в P2P сети, где каждый посредник между источником и приемником может не иметь полной информации и общаются между собой с помощью UDP протокола мне представляется гораздо более нетривиальной задачей. А ведь не решив эти задачи, вы даже не сможете записать банальную торрент закачку. Что уж говорить о передачи трафика сетевой многопользовательской игры, где банальная утрата пакетов по вашей вине может прервать игру. Поэтому, я думаю, этот закон не будут выполнять в полной мере, потому что его попросту не получится реализовать.

А ведь они собираются получить ключи шифрования. С такой назойливой и демонстративной попыткой неужели вы не думаете, что люди не будут использовать средства анонимизации трафика и шифрования своей переписки? Будут. И TOR они будут использовать, и телеграмм, и генерировать свои ключи шифрования без получения лицензии на это, потому что на этих принципах построен интернет. Поэтому всюду надо соблюдать рамки разумного. В данном случае не попытка тотальной слежки за всеми(я надеюсь, не надо пояснять, почему эта идея не только не реализуемая, но и подрывающая доверие к власти), а за людьми, которые действительно несут угрозу.

Великий Китайский Файервол?

Одним из примеров, контроля над интернетом, это изолированный интернет Китая. В Китае зарубежные сервисы вроде тех же Google Play, Карт и YouTube не работают. Не то чтобы это сильно ограничивало коренных жителей Китая, для которых эти сервисы не предназначены, но русскоязычному населению там менее удобно. Мы — не Китай и последствия подобной перспективы, если она реализуется, для нас будет более заметными. И обходить эти ограничения мы будем также, как и в Китае, посредством организации подпольных каналов связи посредством VPN и прокси-серверов. И будет у нас тот же интернет что и сейчас, только хуже. Вы этого хотите(обращение к законотворцам)? Окей, только еще и рунет пострадает. Я уверен, найдется немалая часть сайтов в домене RU, которые хостятся за рубежом. К тому же, мы будем вынуждены как и китайцы тырить интернет технологии из той же части интернета, которую сами же запрещаем. Не доводите, пожалуйста до этого.

Заключение

В качестве заключения я хотел бы закончить на оптимистичной ноте, по поводу того, что у нас даже если принимают подобную дичь, то через некоторое время сами осознают, что это зашквар и вносят поправки или попросту плохо исполняют невыполнимые законы и поэтому, вряд ли стоит ждать столь экстремальных крайностей.

— В ноябре Минкомсвязь обнародовала проект закона о регулировании рунета. Зачем он нужен? Почему решили регулировать рунет именно сейчас?

— В законе речь идёт о защите критически важной инфраструктуры, которая должна размещаться на территории России. Например, хакеры могут проникнуть в структуры коммерческих банков и украсть деньги. Это плохо, но если они проникнут в системы Центробанка, будет большая беда. Наши западные партнёры отключили Крым от работы сервисов Google и Microsoft. Равно как и владельцы доменов, проживающие в Крыму, потеряли то, что наработали.

Наша страна должна быть готова к тому, что её отключат от мирового интернета.

Высока вероятность «тектонических сдвигов» в наших отношениях с Западом в сторону ухудшения. Поэтому перед нами стоит задача — отрегулировать российский сегмент интернета, чтобы защититься от подобных сценариев. Важно, чтобы в России продолжали работать электронная почта, телеграф, телефон, социальные сети. Критическая инфраструктура, включая копию доменной зоны, должна находиться на нашей территории, чтобы никто не мог отключить. Регулирование обычных пользователей этот закон не затрагивает.

— Закон о хранении персональных данных наших пользователей на территории России принимался для этого? Кстати, проблемы с его соблюдением только у LinkedIn или у других сервисов тоже есть?

• Сбор данных IT-компаниями для западных спецслужб

— Несмотря на то что закон принят, иностранные компании не выполняют требования нашего закона и российских правоохранительных органов. Например, Google систематично отвечает на 36 тысяч запросов от западных органов госбезопасности. И ни на один запрос от российских.

— Давайте продолжим тему безопасности. Обсуждаются ли какие-то решения проблемы анонимности в интернете, возможности её законодательно запретить?

— Это проблема. Например, в свете появления групп самоубийств — «групп смерти». Источник вовлечения в такие группы найти трудно, так как делают это вербовщики, которые работают через такие инструменты создания анонимности, как VPN или прокси-серверы. Чтобы был повод принять закон, который будет подобному противодействовать, нужно, чтобы проблема стала системной. Пока такие случаи злоупотребления анонимностью носят единичный характер, государство старается этого не замечать. Эта проблема стоит не только в России, но и во всём мире. Вначале анонимность была благом, когда интернет и его контент только появились. Когда же она стала возможной для широких масс, то появилась почва для злоупотреблений. Это не единственный пример употребления виртуального блага во зло. Так, создание биткоинов — это изначально хорошая идея, но сейчас её часто используют для торговли оружием и наркотиками.

— Кстати, о деньгах. В начале декабря ФСБ сообщала о планирующейся хакерской атаке на крупнейшие российские банки. Насколько они сейчас уязвимы?

— Неуязвимых решений не бывает. Изначально само хакерство возникло как возможность что-либо украсть. Раньше это была только информация, а сейчас это ещё и деньги. Сегодня не нужно грабить банки в реальном мире. Мир смирился с тем, что магазины теряют 2-3% товаров в результате краж. В банковской сфере происходит то же самое. Раньше потере денег приравнивалась потеря кошелька. Сегодня же к этому приравнивается потеря пароля, дающего доступ к онлайн-банку.

• Уязвимость государственных структур и банков для кибератак

Безопасность госструктур и банков определяется с двух сторон. Это как создание защиты со стороны системы, так и усилия по собственной защите со стороны самих пользователей. Главная составляющая последнего — компьютерная грамотность людей. Есть пользователь неграмотен, если его пароль — 1234, его невозможно защитить, выстраивая защиту со стороны системы.

Статистика говорит о том, что сейчас 80% паролей пользователей — это 222333, 123456 и так далее. Хорошая новость в том, что таких паролей 10 лет назад было 90%.

Поэтому сейчас многие интернет-сервисы принуждают пользователей создавать эффективные пароли.

— Какие новшества в области госуслуг станут доступны россиянам через интернет в 2017 году?

— В России среди граждан много полных тёзок, данные которых совпадают. По этой причине в работе госорганов бывают ошибки. Например, служба судебных приставов в Сибири ищет Иванова Ивана Ивановича, так как он задолжал одному из банков. Но по ошибке списывает со счёта деньги московского Иванова Ивана Ивановича, который к первому никакого отношения не имеет.

Сейчас идёт проработка создания единого реестра граждан, с которым будут работать все органы власти. Каждый получит свой электронный паспорт с уникальным номером.

Это также даст возможность получить гораздо больше видов госуслуг по интернету, без посещения самих госструктур — экономя и время, и бумагу. Надеюсь, что это будет также сделано в 2017 году. Главный вопрос — какое ведомство станет вести этот реестр. Возможно, создадут новую структуру. Сегодня каждое федеральное ведомство ведёт собственную базу россиян.

— Известно, что ИРИ сейчас ведёт разработку сервиса, который позволит ставить диагноз по медицинским снимкам. Вообще сфера динамично развивается, уже направлен в Госдуму законопроект о телемедицине. А что с лекарствами? Легализуют ли выписку рецептов онлайн? А продажу лекарств через сеть?

— Технически в этом нет ничего сложного. Ничто мне не мешает отправить по интернету доктору результаты анализов, получить от него электронный рецепт и переправить его в аптеку, заказав лекарство. Это действительно важное направление нашей работы, поскольку в 2016 году стыдно оставлять регионы в медицинском неравенстве. Например, в московской аптеке, условно говоря, доступно пять тысяч наименований, в Туле — уже тысяча наименований. А если мы отъедем ещё дальше от Тулы, там будет 500 доступных названий препаратов. При этом сейчас люди всё равно заказывают лекарства дистанционно. Но этот достаточно большой сектор экономики находится в серой зоне.

Многие говорят, что если заказывать лекарства дистанционно, то будут доставлять контрафакт, фальшивку. Но как раз сейчас её и доставляют, ведь эта доля экономики серая, всё это некому контролировать.

• Интернет и медицина

Мы решили, что пока не будет принят закон о телемедицине, мы этот вопрос отложим, чтобы не отвлекаться. Однако полагаю, что в перспективе двух ближайших лет этот вопрос будет решён. Дистанционная же торговля препаратами, которые отпускают без рецептов, полагаю, будет разрешена в 2017 году.

— А как продвигается работа по импортозамещению иностранного программного обеспечения? Уже есть результат?

— Данные Минкомсвязи, о которых я осведомлён, говорят о том, что сейчас в госструктурах и госкомпаниях установлено 70% зарубежного программного обеспечения и 30% отечественного. При этом закупается уже 60% отечественного и 40% импортного. Государство — это медленный механизм, подобный большому кораблю, которому нужно много времени, чтобы повернуть. Но сейчас он разворачивается и, на мой взгляд, достаточно неплохо.

• Процесс импортозамещения иностранного программного обеспечения

— Что хотели бы пожелать россиянам на Новый год?

— Если у вас есть дети и они готовятся поступать в вуз на банкиров, переубедите их поступать на программистов. Если они хотят поступать на юристов, тоже переубедите их, пусть поступают на программистов. Конечно, если молодой человек талантлив именно в юридической или другой сфере, то пусть идёт в неё. Сейчас всё больше места в нашей жизни занимает сфера высоких технологий. Придёт интернет вещей (объединённые в единую сеть автомобиль, кофеварка, телевизор, СВЧ-печь и другие вещи, которые могут общаться между собой данными без участия человека. — RT ), а после него обязательно придёт что-то другое. Профессия программиста уже стала одной из самых высокооплачиваемых и одной из самых перспективных.

Что касается экономики, я видел кризисы 1991-1993 годов, 1998-го, 2008-го. Предпринимателям желаю поймать тот момент, когда рынок начнёт расти. И мне представляется с точки зрения опыта и профессиональной интуиции, что в следующем 2017 году будет рост. Также хочу посоветовать предпринимателям перепрофилироваться. Например, в области строительства счастья найти не получится. Поэтому если вы сферу своей деятельности ещё не поменяли, то самое время сделать это в наступающем новом году.

Тем же людям, которые не хотят заниматься предпринимательством, рекомендую идти работать в государственный или бюджетный сектор, чтобы быть ближе к государству.

Обсуждение новых форм государственного регулирования интернета в РФ (с последующим законодательным закреплением) в последние пару лет поставлено на поток. Каждое такое регуляторное воздействие сами участники интернет-рынка практически всегда встречают негативно. Фундаментальную природу этой боязни Владимиру Путину в рамках форума «Интернет-предпринимательство в РФ» объяснил Д митрий Гришин , председатель совета директоров и генеральный директор Mail.Ru Group (здесь и дальше цитаты по сайту Президента РФ):

«[…] Интернет последние 15 лет развивался в открытой среде. Мы конкурировали и конкурируем с очень мощными западными компаниями, которые по финансовому и человеческому ресурсу нас на порядки опережают, и в принципе мы это успешно делаем. И у нас сформировался за это время некоторый менталитет конкуренции, открытости, мы сами полагаемся на самих себя, и он достаточно глубокий, этот менталитет. И именно поэтому в принципе любое регулирование, внутреннее, из-за того, что мы выросли в этой среде, оно вызывает некоторое отторжение. Есть такое, можно сказать, предубеждение, что любой контакт с властью, в общем, ни к чему хорошему не приведет».

При этом г-н признал неизбежность этого регулирования, заметив, что Рунет вырос и стал неотъемлемой частью общества; что российские интернетчики - не «отмороженные», они любят свою страну, хотят, чтобы здесь было комфортно жить и работать, и чтобы в интернете тоже было комфортно существовать. Но у руководителя Mail.Ru Group вызывает сомнение реализация мер государственного регулирования в сети:

«[…] Очень часто идеи, заложенные в регулировании, они очень правильные. Но, к сожалению, иногда бывает, что реализация, в общем, пугает. И очень бы хотелось разработать, может быть, какой-то системный процесс, позволяющий нас не только слушать, но и услышать, и чтобы мы на деле увидели, что есть обратная связь, которую можно реализовывать».

С этим доводом Владимир Путин фактически согласился, уточнив, что от «нас (т.е. государства – прим. ред.) все равно не спрятаться» и лучше интернетчикам «вылезти из-под коряги» и идти на диалог с властью. Президент заявил, что меры регулирования не должны ограничивать основополагающие свободы:

«[…] З апреты – на всё и вся это одно: «хватать и не пущать» - это известное правило, но оно ни к чему хорошему не приводит. […] Мы много с вами дискутировали на темы ограничений, которые введены, связанные с педофилией, с пропагандой наркотиков, терроризма или с пропагандой суицидов. Слушайте, мы же с вами все взрослые люди, нам зачем это с вами нужно? Давайте наших детей пожалеем. Но другое дело, что под эту марку, под этой крышей нельзя вводить никаких ограничений, связанных и со свободами человека и гражданина, которые у нас номер один в Конституции, и нельзя ничего вводить такого, что противоречило бы интересам свободного рынка, имея в виду большие объемы бизнеса».

Владимир Путин заверил руководителей крупнейших интернет-компаний РФ, что «у государства, от которого вы хотели бы вроде спрятаться, нет никакого интереса действовать в интересах одной части общества и во вред другой. Наоборот, мы хотим построить отношения таким образом, чтобы они были гармоничными», а государство будет помогать лидерам Рунета захватывать рынки в других странах.

Экс-сопредседатель партии «РПР-Парнас» в умиротворяющих заявлениях президента видит очередной подвох:

«С моей точки зрения эта встреча (президента и лидеров интернет-индустрии – прим ред.) ничего хорошего не сулит. […] Потому что чаще всего происходит ровно наоборот тому, что говорит публично. […] Я как раз думаю, что эта встреча готовит неприятности для российского интернета, для рунета, и эти неприятности уже идут полным ходом. Я хочу напомнить, что ровно год назад был принят закон, который впервые позволил чиновникам без решения суда блокировать сайты. Уже есть масса прецедентов, когда конкретные сайты заблокированы решением Роскомнадзора. […] C ейчас спецслужбы требуют от провайдеров или требуют от популярных соцсетей допуска к персональным данным пользователей. Они требуют допуска к IP-адресам, в том числе к логинам, допуска к информации о всех транзакциях, то есть: что человек, читает, куда заходит, с кем он переписывается и так далее. Правда, пока вроде как речь не идет о самом содержании электронных писем или чатов, которыми мы пользуемся все в Фейсбуке том же и так далее. Но, кто знает?».

Г-н Рыжков убежден, что власти ведут полномасштабное наступление на интернет, контроль за интернетом будет ужесточаться, а диалог на форуме «Интернет-предпринимательство в РФ» «степень движения к этому контролю даже ускорит».

Главный редактор «Эха Москвы» участвовал в выработке предложений президенту РФ от лица интернет-бизнеса. По его мнению, приведенному на сайте радиостанции, «хаотичное беспорядочное законотворчество» в сфере регулирования сетевой активности граждан вредит интернет-бизнесу как таковому:

«[…] Очень важно было донести до президента, что те законы, которые принимаются против свободы в Интернете, они принимаются против свободы в Интернете, чтобы никаких сомнений не было. Они ударяют по этому бизнесу, выталкивают сайты на другие площадки, мы знаем о массовом уходе инвесторов, оттоки инвесторов из интернет-бизнеса после принятия всяких странных законов, трудно реализуемых, нереализуемых, и соответственно выборочных».

Главный редактор «Эха Москвы» сомневается в результативности встречи с президентом и прогнозирует что «наступление на интернет не будет остановлено»:

«[…] У президента уже сложившаяся точка зрения. […] Я не знаю, чем это все закончится. Но слова все правильные говорит президент, но он раньше говорил правильные слова. Но такое наступление на Интернет этой встречей, конечно, остановлено не будет. Может быть, в каких-то зонах удастся приостановить ретивых чиновников, которые всегда бегут впереди и не только чиновников, которые всегда бегут впереди паровоза с криком «дайте мы сделаем не 21, а 22».

О важности сохранения свободной конкуренции в интернет-бизнесе говорил на встрече с президентом , генеральный директор компании «Яндекс». Он подчеркнул, что Россия – одна из немногих стран с преобладающей долей собственных ключевых интернет-продуктов, а протекционизм, господдержка для завоевания рынков других стран, о которых говорил Владимир Путин, для свободного, незарегулированного рынка и не требуются:

«[…] Россия – один из немногих рынков интернета, на котором доминируют свои собственные интернет-сервисы почти во всех областях. И это доминирование достигнуто не за счет какой-то протекции, а за счет того, что просто отрасли дали развиваться самой, жить, работать в конкурентной среде. Это такой редкий пример, когда без всякой протекции в отличие от других рынков у нас выросли свои собственные сильные игроки. И сейчас начинается новый этап, почти все наши передовые компании, да и стартапы тоже пошли с этими технологиями за границу на другие рынки, потому что они выросли в конкуренции».